деды

[miroshka]

Пётр Иванович Чепкасов (1914-1991). О войне при мне говорил лишь однажды, поэтому пересказ, дополненный сведениями от других родственников, может быть неточным. Призван он был в Красную Армию ещё в мае 1941 в Молотове (до 1940 и с 1957 года - Пермь). С июле в составе саперного батальона был направлен в Прибалтику, но под Невелем эшелон разбомбили немцы массированным авиаударом. Разбежавшихся в лесу бойцов разных подразделений собрал какой-то молодой командир и, построив маршевой колонной, но не организовав никакого походного охранения, повел по дороге на восток. Внезапно налетела немецкая конница и порубала всю колонну. Деда ранили, он упал и притворился убитым, успев подтянуть на себя труп другого бойца. Как стемнело, добрался до какой-то деревни, постучался в дом, его приняли и перевязали, а через пару часов пришли немцы, "хенде хох" - и взяли в плен. Сначала в Латвии работал на какого-то, как он говорил, "бауэра", то ли немца, то ли латыша, непонятно. Через год - лагерь для военнопленных где-то на северо-западе Германии. В 1944 сформировали "пожарную команду" из заключенных, тушили пожары и разбирали завалы после бомбёжек, которые регулярно устраивали союзники. Однажды зимой 1944-45 охранник им сообщил, что когда Красная Армия приблизится, их ликвидируют, поэтому если хотят, могут бежать. Только не к своим на восток через всю Германию, а на запад, к англо-американским союзным войскам, они гораздо ближе. Бежало несколько человек, после очередной авиабомбёжки железнодорожного узла. В карманы набрали рафинаду из разрушенного вагона и питались только им. Дед вспоминал, что от этого сахара он чуть не помер, плохо ему было. Шли недели две, ночами, а днём скрывались в рощах или кустах. Наконец вышли на американцев. "Все чёрные, страсть!", вспоминал дед. Подлечили, поставили в строй: в составе сводных команд с американцами он патрулировал на оккупированной территории, отлавливая "недобитых немцев". Летом 1945 американцы депортировали наших к нашим, и дед попал в фильтрационный лагерь. После проверок, его приписали опять в сапёрный батальон, а по осени демобилизовали.

Иван Фёдорович Мастаров (1902-1975). Участник Гражданской войны. С ним мне так и не удалось поговорить ни о той войне, ни о Великой Отечественной, поэтому собирал информацию по родственникам и интернету. Работал в посёлке бондарем. В начале войны призывали не старше 1905 года рождения, а деду было уже 39, однако он сам призвался - в октябре 1941. Когда обнаружил, что оружие имеют не все новобранцы ("А нам не выдали!"), подошел к командиру, возмущаясь: "Товарищ командир, нас же немцы палками погонят!" - "Что такое?", после чего разобрались и оружие выдали всем. Речь шла не о нехватке оружия, а об организационной неразберихе или даже разгильдяйстве. Вначале был Гвардии рядовым в пехоте, в августе 1942 попал под мясорубку в Орловской области, а затем связистом. Как ответственный и организованный человек стал ординарцем комбата связи 113 стрелкового корпуса 13 Армии, одновременно отвечая за обеспечение связи в масштабе дивизии. Материалы и оборудование подвозил на гужевом транспорте, поэтому под его опекой были и лошади. В составе корпуса участвовал сначала во взятии Тильзита и Кенигсберга (как раз в то самое время, вероятно, когда другой дед планировал побег из лагеря), а после победы над немецкими фашистами - в разгроме Квантунской армии. Дошел до самого Дальнего (Даляня). После войны и до самой кончины снова бондарничал; запах стружки и его любимой махорки до сих пор ощущаю.